-=Stasia=-
Дом, вроде профилактория. Мы там живем, отдыхаем, но нас принуждают пройти обследование у психолога. Тот говорит, что мы больны и назначает лечение на каком-то аппарате. Все честно ходят на процедуры, но от этого лечения потихоньку сходят с ума. У меня умирает крыса, и я ношу ее почти парализованное тело в большой коробке. Кото-то из больных убивают топором. Много крови. Все подозревают друг друга. Сумашествие продолжается. Второй труп. Все ищут орудие убийства, но найти не могут. Я почему-то думаю, что топор под моим столом, несколько раз заглядываю за него и под него, однако ничего не нахожу. Жертв больше нет, но напряжение растет. Убийца среди нас. Регистратура и очередь. Беседа с доктором один на один. Я все время что-то забываю. Как-то вдруг отодвигаю тумбу под столом, оказывается, топор там, старый, с красной ручкой. Не понимаю, как я его раньше не нашла. Рассказываю об этом доктору. Он оживляется: "Черт! Так вот где я его потерял. Но ничего, я себе уже новый нашел". Достает топор с блестящим лезвием: "Вы знаете, как трудно найти топор в этой глуши?" Не знаю почему, но меня он не трогает. Его сын, такой же психопат, помогает отцу. Убегая, я вижу, как он тупо поднимается пешком на верхний этаж, в кабинет доктора, тупо по лестнице, одна ступенька за другой, как зомби. Пытаюсь убедить всех, что надо бежать, но кто-то не верит, кто-то окончательно сбрендил. Я залезаю в какую-то незнакомую машину на заднее сиденье. Там едет семья, с детьми человек пять, все веселые, легко соглашаются меня подвезти. Я еду, не отрываясь, смотрю в окно на здание, где все происходило. Я знаю, что оно взорвется, я жду. Я жду, жду, когда оно, наконец, взорвется. Жду. Оно взрывается. Взрыв какой то слабый. Мне хотелось, чтобы, как в кино, здание полыхало...
Позже снились люди, осужденные на срок длиной в полжизни. Хотя может быть это был и не другой сон, а продолжение первого, тогда эти люди были в психушке. Они ничего не помнили и вроде бы всегда жили здесь. У них была своя жизнь и свои мелкие странные удовольствия. Они не чувствовали грусти, не жаловались, они считали, что так и надо. Почему-то этот сон почти не помню. Помню, в конце их отпустили на свободу. Та женщина вышла с завода, в цветном платье и косынке на плечах, и пошагала среди прочих женщих, идущих с завода, вдоль цветущей клумбы с анютиными глазками, просто и хорошо.
Позже снились люди, осужденные на срок длиной в полжизни. Хотя может быть это был и не другой сон, а продолжение первого, тогда эти люди были в психушке. Они ничего не помнили и вроде бы всегда жили здесь. У них была своя жизнь и свои мелкие странные удовольствия. Они не чувствовали грусти, не жаловались, они считали, что так и надо. Почему-то этот сон почти не помню. Помню, в конце их отпустили на свободу. Та женщина вышла с завода, в цветном платье и косынке на плечах, и пошагала среди прочих женщих, идущих с завода, вдоль цветущей клумбы с анютиными глазками, просто и хорошо.
-
-
06.11.2005 в 02:39